Борьба по-прежнему считается одной из лучших баз для подготовки спортсменов к смешанным единоборствам. Однако в последнее время наблюдается тенденция: все меньше и меньше топовых борцов решают попробовать себя в ММА.
Логан Сторли, который четырежды удостаивался статуса Всеамериканского спортсмена во время учебы в Университете Миннесоты, полагает, что на решение борцов перейти в ММА влияет ряд факторов. Если раньше для борцов, не продолживших международную карьеру, такой переход был почти естественным шагом, то теперь, по мнению Сторли, ситуацию меняют доходы от прав на использование имени, образа и внешности (NIL), доступные в университетском спорте.
«Сейчас в ММА странное время из-за появления денег от NIL, и мы видим, что меньше борцов переходит к нам», — рассказал Сторли в интервью. «NIL многое изменил. Парни получают много денег. Поэтому мы не видим такого большого притока борцов, как раньше».
Хотя программы по борьбе не получают такие колоссальные суммы на спортсменов, как футбол или баскетбол, деньги все равно поступают, особенно для ведущих атлетов.
Например, другой борец из Миннесоты, олимпийский чемпион Гейбл Стивсон, стал первым спортсменом, с кем World Wrestling Entertainment (WWE) подписали NIL-соглашение еще в 2021 году. Условия сделки не разглашались, но можно с уверенностью сказать, что Стивсон получил от WWE приличный доход.
Сторли знает, что лучшие борцы зарабатывают большие деньги на NIL-сделках, и такую сумму трудно получить на начальном этапе карьеры в ММА, где доходы спортсменов поначалу очень невелики.
«Некоторые из этих парней зарабатывают миллион, полтора миллиона долларов — захочется ли вам после этого идти драться, будучи одним из топ-рекрутов?», — задается вопросом Сторли. «Можно просто отложить эти деньги и распорядиться ими разумно».
«В этом и заключается сложность. Изменился ли голод (мотивация)? Команды выглядят иначе из-за трансферного портала, состав команд меняется, теперь все по-другому».
Помимо денег, которых раньше не было, Сторли отмечает, что сейчас также меньше возможностей на высшем уровне ММА.
UFC — это гигант, приносящий огромную прибыль, а PFL — промоушен, где выступает сам Сторли. Однако подавляющее большинство турниров по ММА сейчас проходит на региональном уровне.
«Я думаю, ландшафт ММА изменился», — говорит Сторли. «С появлением Contender Series и меньшим количеством бойцов в ростерах PFL, уходом Bellator — ситуация немного поменялась. В борьбе появились деньги, а в начале карьеры в ММА нет никакой стабильности. Это просто правда. Первые несколько лет очень, очень тяжелые. И я думаю, что с учетом того, что парни там (в борьбе) зарабатывают деньги и переходят на тренерские позиции, у них появляется больше стабильности».
«Больше парней просто устраиваются на обычную работу и не хотят заниматься ММА. Будет интересно посмотреть, как будет выглядеть ситуация с переходом борцов в ближайшие пять лет. Она определенно меняется. Продолжит ли меняться? Я не знаю».
Сторли также признает, что у борцов часто возникает выгорание, потому что большинство спортсменов в этом виде спорта начинают тренироваться и выступать в очень молодом возрасте. К моменту окончания колледжа у некоторых борцов за плечами 10-15 лет изнурительного графика, и это сильно выматывает.
«Некоторые просто хотят заняться чем-то другим», — сказал Сторли. «Я не осуждаю их, особенно парней из конференций вроде Big Ten — у них диплом высокого уровня. Я думаю, мы просто видим, что парни, которые боролись и соревновались всю свою жизнь, теперь меняют курс».
«Они тренировались по два раза в день с 8 лет. Некоторые просто больше не хотят этого. Это интересный период в отношениях ММА и борьбы».
Сам Сторли всегда видел свое будущее в ММА и доволен решением, которое принял. Сейчас он готовится к полуфиналу турнира PFL в полусреднем весе.
Он не может с уверенностью сказать, последует ли больше борцов его примеру, но признает, что общее количество спортсменов, переходящих из борьбы в ММА, определенно сократилось.
«Я хотел драться», — сказал Сторли. «Я был невероятно рад возможности выступать. У меня была отличная борцовская карьера, и я очень горжусь тем, чего достиг здесь (в ММА). Изменилось бы что-то, если бы я получал такие деньги (как по NIL)? Была бы моя карьера в ММА такой же? Было бы это приятно? Да, конечно, получать такие деньги в 18 или 19 лет. Но я счастлив тому, куда меня привело ММА и что оно дало моей жизни».
