Проспект лиги PFL Сэмми Джо Лакстон никогда не сможет забыть момент, когда ей казалось, что она вот-вот умрет.
После впечатляющего нокаута хайкиком за 18 секунд в марте 2024 года, который привлек к ней большое внимание, Лакстон подписала контракт с PFL и должна была готовиться к своему дебюту в организации. Однако вместо этого ей сначала диагностировали рак, потребовавший экстренной операции. Как оказалось, это была лишь наименьшая из ее медицинских проблем.
В довершение ко всему, все это происходило в то время, как Лакстон переживала суровую реальность – ее отец находился на грани смерти после обширного инфаркта.
«Моя бабушка внезапно скончалась. Шесть недель спустя у моего отца случился сердечный приступ, и его ввели в искусственную кому, — рассказала Лакстон. — Я приехала, чтобы посидеть рядом с ним. Пока я была у его постели, мне самой понадобилась экстренная операция. Так что я лежала в палате этажом ниже отца, а потом больница вынуждена была посадить меня в инвалидное кресло и отвезти на его этаж, чтобы я могла быть рядом, когда он уйдет».
«Через шесть недель после этого я вернулась к тренировкам и с нетерпением ждала возможности выступить на европейском турнире PFL. Мне было невдомек, что в моем организме развивалась инфекция после операции, которая вызвала сепсис».
Сепсис — это опасное для жизни состояние, возникающее, когда организм неправильно реагирует на инфекцию. Когда Лакстон впервые почувствовала симптомы этого потенциально смертельного заболевания, она подумала, что ее тело просто истощено после напряженного тренировочного лагеря перед боем. Вскоре она поняла, что ситуация гораздо серьезнее.
«Я не понимала, что происходит, думала, это просто мое тело устало к концу тренировочного лагеря, — поделилась Лакстон. — Я просто чувствовала боль, усталость, общее недомогание. У меня начался тремор на мате, а затем припадки. Меня срочно доставили в больницу, где температура моего тела была 42 градуса (107 по Фаренгейту), а это уже практически на грани жизни и смерти».
В этих экстремальных условиях, вызванных высокой температурой и сепсисом, существовал риск серьезного повреждения или даже отказа органов. Ее срочно госпитализировали для лечения, и британская спортсменка навсегда запомнит слова одной из медсестер, которые она услышала, когда боролась за жизнь.
«У меня был сепсис, я не могла ни ходить, ни говорить. Было страшно, — сказала Лакстон. — В моей палате работала молодая медсестра, и у меня начались боли в груди. Меня уложили, приготовили дефибриллятор, пульс зашкаливал, и она начала кричать: „Ей 25, она слишком молода, чтобы умереть!”»
«Я даже не могу описать это чувство, но все мое тело просто обмякло, потому что я поняла: „Я сейчас умру“. И единственное, о чем я могла думать, — это через что прошла моя семья в этом году, а теперь еще и потеряет меня? Об этом даже подумать страшно».
К счастью, врачам удалось сбить температуру и взять сепсис под контроль, но это означало лишь, что Лакстон проживет еще один день.
Несмотря на всю свою любовь к ММА, 26-летняя на тот момент спортсменка фактически признала, что после трагической потери отца и испытаний со здоровьем она сомневалась, сможет ли ее мечта стать чемпионкой когда-либо осуществиться.
«В итоге я вышла из этого состояния и подумала, что Вселенная сказала мне больше не драться, — сказала Лакстон. — Это Вселенная поставила жирную точку, как будто это было не для меня».
Ситуацию усугубляло то, что она все еще переживала потерю отца, который был уникальной силой в ее жизни, особенно в отношении ее бойцовской карьеры.
Отец Лакстон был ее самым большим болельщиком и никогда не упускал возможности поддержать дочь, когда она строила карьеру в единоборствах. Его потеря помогла Лакстон понять, почему член Зала славы UFC Хабиб Нурмагомедов так тяжело переживал уход своего отца Абдулманапа, оказавшего на него огромное влияние как в жизни, так и в спорте.
«Когда теряешь такого близкого человека, который был рядом даже в тренировочном лагере… Мой папа отвел меня на первую тренировку, когда мне было 10 лет. Он был на моем первом бою, — рассказала Лакстон. — Он был рядом на протяжении всей моей карьеры. Мы вместе путешествовали по миру, и у него были большие мечты о моей бойцовской карьере».
«Поэтому, когда речь зашла о европейском турнире, он забронировал билеты и отель на финал, потому что был уверен, что я туда попаду. Я действительно не думала, что смогу вернуться морально и выступать без него».
После потери отца и пережитого на волосок от смерти сама Лакстон оставила мысли о боях. Однако, как только ее физическое состояние позволило вернуться в зал, она захотела использовать тренировки как способ восстановить полное здоровье.
Со временем Лакстон начала постепенно увеличивать нагрузку и снова почувствовала себя прежней. Назовите это знаком или просто странным совпадением, но вскоре после того, как Лакстон решила, что может возобновить карьеру, ей поступил неожиданный звонок.
«Я продолжала посещать больницу в ноябре для контрольных осмотров после операции, после сепсиса, — сказала Лакстон. — Именно в ноябре врачи сказали: „Теперь вы полностью здоровы“. Думаю, в тот момент я начала тренироваться уже не просто ради удовольствия. Я знала, что полностью здорова, и когда работала на лапах, возвращала свою скорость и выносливость, я просто чувствовала себя хорошо».
«Именно в самом начале этого года я сказала: я хочу драться. Мои друзья и семья говорили: не торопись, если тебе нужно еще несколько месяцев, возьми их. Но я ответила: нет, положа руку на сердце, я чувствую, что готова прямо сейчас. Тогда примерно через неделю мне предложили бой».
Звонок из PFL вызвал у Лакстон почти полностью противоположные чувства по сравнению с тем, что она испытывала год назад, когда оплакивала потерю отца и боролась с собственным серьезным заболеванием.
«Вот как я это интерпретирую: Вселенная сначала повергла меня вниз, а теперь пытается поднять обратно, — сказала Лакстон. — У меня не было особого контакта с PFL в рождественские и новогодние праздники, и тут совершенно неожиданно они позвонили и спросили: „Хочешь драться?” Я ухватилась за эту возможность обеими руками».
Она вернулась к тренировкам с совершенно новой энергией, потому что почти все было отнято у нее прежде, чем она успела по-настоящему начать. Теперь, готовясь к своему дебюту на турнире PFL Belfast в субботу, Лакстон дерется не только за себя.
«Меня буквально оттолкнули на грань ухода из спорта, но я вернула себя в этот бой и хватаюсь за эту возможность обеими руками, потому что именно для этого я рождена, — сказала Лакстон. — Я не певица, не танцовщица. Я боец, и именно этим я буду заниматься».
«Я хочу этот пояс чемпиона мира на своей талии. Теперь я делаю это ради наследия [моего отца]. Все, кто знал моего папу, знают, какой он был скряга, он ненавидел платить за билеты. Он говорил: „Цены все растут и растут”. А теперь люди говорят: зато у него лучшее место в зале, и бесплатно. Вот это я возьму с собой. Как только выйду на арену, я знаю, что услышу, как он кричит, что мне делать. Именно это приведет меня на вершину».
Хотя ее внимание полностью сосредоточено на боях, Лакстон никогда не воспринимает как должное возможность снова заниматься этим. Испытания прошедшего года дали ей новый взгляд на жизнь, и это история, которой она готова поделиться с миром.
«Честно говоря, моя жизнь в 2024 году могла бы стать фильмом, и я надеюсь, как только стану чемпионкой мира, мне позвонят продюсеры! — сказала Лакстон. — Я хочу, чтобы меня сыграла Марго Робби. Так что пусть начинает тренироваться».
